Суриков Иван Захарович

Много спели горьких песен В этой жиани мы тяжелой; Легкий смех нам неизвестен, Песни

Помнишь, были годы, — Годы светлой веры; Верили мы свято И любви и ласке,

Погоняй, ямщик, скорее! Кони, мчитесь, мчитесь! В степь безлюдную, глухую Дальше уноситесь. И меня

Честь ли вам, поэты-братья, В напускном своём задоре Извергать из уст проклятья На певцов

Ночь, в углу свеча горит, Никого нет, — жутко; Пред иконою лежит В гробике

За окном скрипит береза, В комнате темно; От трескучего мороза В инее окно. За

Когда расстанусь я с землей, Сложив на груди руки, И в домовине гробовой Засну,

Ох, сторонка, ты, сторонка, Сторона степная! Едешь, едешь — хоть бы хата… В небе

Хорошо тому да весело, У кого-то нет заботушки, На душе тоски-кручинушки, В ретивом сердце

1 Князь Владимир стольно-киевский Созывал на пир гостей, Верных слуг своих — дружинников, Удалых

Много спели горьких песен В этой жиани мы тяжелой; Легкий смех нам неизвестен, Песни

Честь ли вам, поэты-братья, В напускном своем задоре Извергать из уст проклятья На певцов

Умирая в больнице, тревожно Шепчет швейка в предсмертном бреду: «Я терпела насколько возможно, Я

Что не реченька, Что не быстрая Под крутой берег Подмывается. Нет, то матушка Погубить

Я, весь измученный тяжелою работой, Сижу в ночной тиши, окончив труд дневной. Болит моя