Суриков Иван Захарович

Солнце утомилось, Ходя день-деньской; Тихо догорая, Гаснет за рекой. Край далекий неба Весь зарей

I Я лесом шел, усталый, одинокий; Дремучий лес вершинами шумел; Внизу был мрак таинственно-глубокий…

И пенье птиц, и зелень сада — Покойна жизнь и хороша!.. Кажись, чего ещё

Бедность ты, бедность, Нуждою убитая, — Радости, счастья Ты дочь позабытая! Век свой живешь

Мы родились для страданий, Но душой в борьбе не пали; В темной чаще испытаний

Тихо тощая лошадка По пути бредет; Гроб, рогожею покрытый, На санях везет. На санях

«Что шумишь, качаясь, Тонкая рябина, Низко наклоняясь Головою к тыну?» — «С ветром речь

Если б легкой птицы Крылья я имела, В частый бы кустарник Я не полетела.

1 На краю селенья Хатка пошатнулась; К хатке дружелюбно Ивушка нагнулась. Темными ветвями Хатку

Тишь и мрак… закрыты ставни: Мой ночник погас; И лежу я одиноко, Не смыкая

Ты, как утро весны, Хороша и светла, Как цветок, ты нежна, Как дитя, весела;

Эх ты, доля, эх ты, доля, Доля бедняка! Тяжела ты, безотрадна, Тяжела, горька! Не

Едешь, едешь, — степь да небо, Точно нет им края, И стоит вверху, над

1 На святой Руси, в Новегороде, Жил богатый гость, звали Садкою: Прежде Садко был

Полночь. Злая стужа На дворе трещит. Месяц облаками Серыми закрыт. У большого зданья В