Одоевский Александр Иванович

Стоит престол на крыльях: серафимы, Склоня чело, пылают перед ним; И океан горит неугасимый

Открылся бал. Кружась, летели Четы младые за четой; Одежды роскошью блестели, А лица —

(К «Василию Шуйскому») Явилась мне божественная дева; Зеленый лавр вился в ее власах; Слова

Dieu des hommes libres, Dieu fort! J’ai longtemps prie vers le tzar qui est

Дева черноглазая! Дева чернобровая! Грузия! дочь и зари, и огня! Страсть и нега томная,

По дороге столбовой Колокольчик заливается; Что не парень удалой Чистым снегом опушается? Нет, а

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ. СЛАВЯНСКИЕ ДЕВЫ Нежны и быстры ваши напевы! Что ж не поете, ляшские

Зафна, Лида и толпа греческих девушек. Зафна Что ты стоишь? Пойдем же с нами

Во льд_я_ных шлемах великаны Стоят, теряясь в небесах, И молний полные колчаны Гремят на

Стада царя Адмета Два пастыря пасли; Вставали прежде света И в поле вместе шли.

Недв_и_жимы, как мертвые в гробах, Невольно мы в болезненных сердцах Хороним чувств привычные порывы;

(Из «Послов Пскова») Посол, погибели предтеча, Замолк; но звук последних слов Еще гремел, как

Промелькнул за годом год, И за цепью дней минувших Улетел надежд блеснувших Лучезарный хоровод.

Был край, слезам и скорби посвященный, Восточный край, где розовых зарей Луч радостный, на

Пусть нежной думой — жизни цветом — Благоухает твой альбом! Пусть будет дума та