Державин Гавриил Романович

Орудье благости и сил, Господня дщерь, Его подобье, В которой мудро совместил Он твердость,

Кто может, Господи, Твои уставы знать? Предел Твоих судеб кто может испытать? Котора буйна

Я милость воспою и суд И возглашу хвалу я богу; Законы, поученье, труд, Премудрость,

Ареопагу был он громом многократно, По смерти же его поставили кумир. Вельможам вместе быть

Спустил седой Эол Борея* С цепей чугунных из пещер; Ужасные крыла расширя, Махнул по

Как светятся блески На розе росы, — Так милы усмешки Невинной красы. Младенческий образ

Без справок запрещает Закон дела решить; Сенат за справки отрешает И отдает судить. Но

Кто вел его на Геликон И управлял его шаги? Не школ витийственных содом, —

Беседовал с Анакреоном В приятном я недавно сне, Под жарким, светлым небосклоном, В тени

Что так смущаешься, волнуешь, Бессмертная душа моя? Отколе пламенны желанья? Отколь тоска и грусть

Послал я средь сего листочка Из мелких колец тонку нить, Искусная сия цепочка Удобна

Из тонкой влаги и паров Исшед невидимо, сгущенно, Помалу, тихо вознесенно Лучом над высотой

О вечность! Прекрати твоих шум вечных споров: Кто превосходней всех героев в свете был?

В угодность наконец общественному взгляду Багрим к тебе пристал татарских мурз с гудком; Но

Дружеской вчерась мы свалкой На охоту собрались, На полу в избе повалкой Спать на