Брюсов Валерий Яковлевич

В старинном замке Джен Вальмор Чуть ночь — звучат баллады. К. Бальмонт В былые

(Словесный палиндром) Волн колыхание так наяд побеждает стремленье, Моря Икарова вал, как пламенеющий Нот.

Ты знаешь, чью любовь мы изливаем в звуки? Ты знаешь, что за скорбь в

Между нами частая решетка, В той тюрьме, где мы погребены. Днем лучи на ней

Я видел много городов, И малых и больших, Я слышал сонмы голосов, Гудящих в

Что это? Пение, славленье Счастья всем хором земли, Облачка в небе курчавленье, Пташек веселье

Каждогодно все так же, из миллионолетия в новые, В срочный день объявляет весна ультиматум,

Утром жадно пахнут розы, Утром грезы грезят вслух — И холодный бог Спинозы Для

Avec un peu de soleil et du sable blond J’ai fait de l’or. Fr.

Стаял снег… земля, каменья, Облака и облака… Где же символ возрожденья, Детский лепет василька!

В снежной мгле угрюмы вопли вьюги, Всем сулят, с проклятьем, час возмездий… Та же

Schreckliches Gesicht. Goethe[1] В порыве скорби и отваги Тебя, о мощный Дух Земли, Мы,

Спи, мой мальчик! Птицы спят; Накормили львицы львят; Прислонясь к дубам, заснули В роще

Грустный сумрак, грустный ветер, шелесты в дубах. Вспоминает вечер о далеких снах. Ветер шепчет,

Светлым облаком плененные, Долго мы смотрели вслед. Полно, братья соблазненные! Это только беглый свет.