Баратынский Евгений Абрамович

(Мадригал) Так, ваш язык еще мне нов, Но взоры милых сердцу внятны, И звуки

Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам; Не испытав его, нельзя понять и счастья:

Мы пьем в любви отраву сладкую; Но всё отраву пьем мы в ней, И

Мой дар убог, и голос мой не громок, Но я живу, и на земли

Чувствительны мне дружеские пени, Но искренне забыл я Геликон И признаюсь: неприхотливой лени Мне

Небо Италии, небо Торквата, Прах поэтический древнего Рима, Родина неги, славой богата, Будешь ли

Предрассудок! он обломок Давней правды. Храм упал; А руин его потомок Языка не разгадал.

Когда взойдет денница золотая, Горит эфир, И ото сна встает, благоухая, Цветущий мир, И

Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти В сей жизни блаженство прямое: Небесные боги не делятся

Любви приметы Я не забыл, Я ей служил В былые леты! В ней говорит

Дамон! ты начал — продолжай, Кропай экспромты на досуге; Возьмись за гений свой: пиши,

Своенравное прозванье Дал я милой в ласку ей: Безотчетное созданье Детской нежности моей; Чуждо

Тебя я некогда любил, И ты любить не запрещала; Но я дитя в то

Когда взойдет денница золотая, Горит эфир, И ото сна встает, благоухая, Цветущий мир, И

Дикою, грозною ласкою полны, Бьют в наш корабль средиземные волны. Вот над кормою стал