Бальмонт Константин Дмитриевич

Над болотом позабытым брошен мост, За болотом позабытым брызги звезд. Там, за топью, цепенея,

Она была в кого-то влюблена. Дышал Апрель. И зелень молодая Была светло-девически-нежна. Узорность облачков,

В пещере угрюмой, под сводами скал, Где светоч дневной никогда не сверкал, Иду я

Веласкес, Веласкес, единственный гений, Сумевший таинственным сделать простое, Как властно над сонмом твоих сновидений

Серебряные звезды, я сердце вам отдам, Но только вы скажите — вы что ночным

Постои. Мне кажется, что я о чем-то позабыл. Чей странный вскрик: «Змея! Змея!» —

Два трупа встретились в могиле, И прикоснулся к трупу труп, В холодной тьме, в

Мне чужды ваши рассуждения: — «Христос», «Антихрист», «Дьявол», «Бог». Я нежный иней охлаждения, Я

Так скоро ты сказала: «Нет больше сил моих». Мой милый друг, так мало? Я

Графине Е.Н. Толстой Жемчужина морей, Цветущий Остров дремлет, И в пышности своей Волнам влюбленным

Парки, Норны, Суденицы, Назначающие час, Необманные Девицы, Кто вам, страшным, предал нас? Парки, Норны,

За то, что нет благословения Для нашей сказки — от людей; За то, что

Я окружен огнем кольцеобразным, Он близится, я к смерти присужден, — За то, что

Мои проклятия — обратный лик любви, В них тайно слышится восторг благословенья, И ненависть

Прекрасны улицы с толпой, Волшебен праздничный наряд. Но как прекрасней — быть с тобой,