Багрицкий Эдуард Георгиевич

Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки, Охрипшая труба закашляла в туман, И бьют костлявые безжалостные

Я в него влюблена, А он любит каких-то соловьев… Он не знает, что не

Когда наскучат ей лукавые новеллы И надоест лежать в плетеных гамаках, Она приходит в

По степям, где снега осели, В черных дебрях, В тяжелом шуме, Провода над страной

(Автобус) В тучу, в гулкие потемки Губы выкатил рожок, С губ свисает на тесемке

Весенний ветер лезет вон из кожи, Калиткой щелкает, кусты корежит, Сырой забор подталкивает в

Кто услышал раковины пенье, Бросит берег и уйдет в туман; Даст ему покой и

Сжимает разбитую ногу Гвоздями подбитый сапог, Он молится грустному богу: Молитвы услышит ли бог?

Озверевший зубр в блестящем цилиндре я Ты медленно поводишь остеклевшими глазами На трубы, ловящие,

Весна. И с каждым днем невнятней Травой восходит тишина, И голуби на голубятне, И

Три короля из трех сторон Решили заодно: — Ты должен сгинуть, юный Джон Ячменное

Здесь гулок шаг. В пакгаузах пустых Нет пищи крысам. Только паутина Подернула углы. И

Шумели и текли народы, Вскипела и прошла волна — И ветер Славы и Свободы

Раскуренный дочиста коробок, Окурки под лампою шаткой… Он гость — я хозяин. Плывет в

Меня еда арканом окружила, Она встает эпической угрозой, И круг ее неразрушим и страшен,