Ах, это все чрезмерно странно,
Как Грандиссоновский роман…
И эта повесть так туманна,
Зане в то время был туман…
И некто в серой пелерине,
Большой по виду ферлакур,
Промолвил даме в кринолине
Многозначительно: ‘Bonjour’.
И долго там в тумане некто
С ней целовался, неспроста,
От ‘Вознесенского проспекта’
До ‘Поцелуева моста’.
Но кто ж она-то?.. Как ни странно,
Без лиц ведется сей роман!..
Ах, эта повесть так туманна,
Зане в то время был туман…
И некто в черной пелерине,
Столкнувшись с ними, очень хмур,
Промолвил даме в кринолине
Многозначительно: ‘Bonjour’.
И долго там в тумане некто
Бранился с нею, неспроста,
От ‘Поцелуева моста’,
До ‘Вознесенского проспекта’…
1923