Куда, куда еще мечи, едва вложенны
В ножны, вы обнажа стремитесь вновь ярясь?
Поля ль от вас, моря ль не много обагренны,
И мало ль ваша кровь лилась?
Нет, нет! — не Рим ему враждебный и надменный
Низверг и превратил в персть пламем Карфаген;
Ни вольный бриттов род, цепями отягченный,
Сквозь врат торжеств веденный в плен.
Так, так, — не от парфян; но собственной враждою
Своей, крамолою падет ваш славный град.
Ни волк, ни лев, как вы, с столь яростию злою
Своих собратьев не губят.
Что ж за слепая месть, и что за вышня сила,
Иль грех какой стремит вас? — Дайте мне ответ.
Но вы молчите! Что? — ваш бледность зрак
покрыла!
Иль молний ужаснул вас свет?
Се строгий Рима рок, се злоба вееровидна
Как заглушает ваш братоубийством глас!
С тех пор, как Ремова кровь пролита невинна,
Лежит проклятие на вас.