Эпиграмма на Н. Кукольника

В Большом театре я сидел,
Давали Скопина – я слушал и смотрел.[1]
Когда же занавес при плесках опустился,
Тогда сказал знакомый мне один:
– Что, братец! Жаль! – Вот умер и Скопин!..
Ну, право, лучше б не родился.