Быть может, эти электроны Миры, где пять материков, Искусства, знанья, войны, троны И память
Я — Цирцея, царица; мне заклятья знакомы; Я владычица духов и воды и огня.
(Свободный стих Гете) На всех вершинах — Покой. В листве, в долинах, Ни одной
1 Кенгуру бежали быстро, Я еще быстрей. Кенгуру был очень жирен, А я его
Vox populi…[1] Давно я оставил высоты, Где я и отважные товарищи мои, Мы строили
Белая роза дышала на тонком стебле. Девушка вензель чертила на зимнем стекле. Голуби реяли
(Саят-Нова, XVIII в.) Я в жизни вздоха не издам, доколе джан ты для меня!
Рук ласковых касанья; приближенья Губ страждущих; истома глаз ночных; Предчувствующий трепет достиженья; Прерывный вздох
(1-й асклепиадов стих Горация) Вековечной воздвиг меди я памятник, Выше он пирамид царских строения,
И он взглянул, и ты уснула, и он ушел, и умер день; И словно
Сияет солнце, воды блещут, На всем улыбка, жизнь во всем, Деревья радостно трепещут, Купаясь
Звезды закрыли ресницы, Ночь завернулась в туман; Тянутся грез вереницы, В сердце любовь и
Вышел Леший, сел на пень, Чует запах деревень, Палку новую кремнем обтесывает, Порой бороду
Люди! Вы слышите: Звон похоронный? Что же вы дышите Леностью сонной! Что же в
Люблю встречать на улице Слепых без провожатых. Я руку подаю им, Веду меж экипажей.