И ласточка и курица
на полеты хмурятся.
Как людьё поразлетится,
не догнать его и птице.
Был
летун
один Илья —
да и то
в ненастье ж.
Всякий день летаю я.
Небо —
двери настежь!
Крылья сделаны гусю.
Гусь —
взлетит до крыши.
Я не гусь,
а мчусь вовсю
всякой крыши выше.
Паровоз,
что та́чьца:
еле
в рельсах
тащится.
Мне ж
любые дали — чушь:
в две минуты долечу ж!
Летчик!
Эй!
Вовсю гляди ты!
За тобой
следят бандиты.
— Ну их
к черту лешему,
не догнать нас пешему!
Саранча
посевы жрет,
полсела набила в рот.
Серой
эту
саранчу
с самолета
окачу.
Над лесами жар и зной,
жрет пожар их желтизной
А пилот над этим адом
льет водищу водопадом.
Нынче видели комету,
а хвоста у ней и нету.
Самолет задела малость,
вся хвостина оборвалась.
Прождала я
цело лето
желдорожного билета:
кто же
грош
на Фоккер
внес —
утирает
птицам
нос.
Плачут горько клоп да вошь, —
человека не найдешь.
На воздушном на пути
их
и тифу не найти.